О ходе судебной битвы между пострадавшими от промышленных отходов Николаевского глиноземного завода и его собственниками, об украинской и западной практике коллективных исков – интервью с Артемием Воробьевым, адвокатом юридической компании GRECO, которая первой в Украине осуществила юридическое сопровождение подачи и судебного рассмотрения коллективных исков.
– Уже более трех месяцев в Николаевском апелляционном суде оспаривается решение суда первой инстанции по иску общественной организации “Стоп шлам”, которую представляет GRECO, к ООО “НГЗ”, – рассказывает адвокат. – И у нас есть все юридические основания надеяться на положительный исход апелляционного рассмотрения иска для членов организации. Как известно, еще в ноябре 2020 г., то есть почти год назад, 1279 пострадавших, объединившихся в организацию “Стоп шлам”, подали иск к НГЗ, требуя компенсацию за вред, причиненный противоправным размещением и захоронением отходов красного шлама производства ООО “НГЗ”.Решение первой инстанции было позитивным для организации и ее членов, заявленные исковые требования были удовлетворены в полном объеме, и теперь рассмотрение перешло в апелляционную инстанцию. Не исключено, что уже на ближайшем заседании, которое состоится в октябре, Апелляционный суд примет решение по сути спора.
– О суде первой инстанции: можете рассказать, какими были там ваши основные аргументы?
– Главное: суд согласился с нашими аргументами о том, что этих отходов производства НГЗ – красного шлама – в принципе в Украине быть не должно. Украинское законодательство об отходах четко устанавливает запрет захоронения отходов, по которым есть технология утилизации. Технология утилизации красного шлама существует, и об этом хорошо известно руководству завода.
Второй наш аргумент, с которым согласился суд, – что предприятие противоправно осуществляет захоронение иностранных отходов. Уже более десяти лет завод работает в режиме переработки иностранного сырья. Весь цикл переработки – и сырье, и готовая продукция, и отходы – считаются иностранными. А отходы в данном случае захоранивают на украинской территории. Причем захоронение означает, что в дальнейшем их уже никак использовать не будут. То есть они навсегда останутся в тех хранилищах, где их захоронили. По факту получается, что единственное, что НГЗ производит для Украины, – вот эти токсичные отходы.
– А как вы убедили суд, что красный шлам наносит вред людям?
– Нами была предоставлена инженерно-технологическая экспертиза химического состава шлама на предмет токсичности, cогласно выводов которой шлам может оказывать негативное влияние на окружающую среду и на здоровье людей. Со всеми этими аргументами суд согласился: и что захоронение отходов противоправно, и что они токсичны. С учетом того, что этих отходов в хранилищах уже 47 млн тонн, а также приняв во внимание результаты социально-психологического исследования и заключения психологической экспертизы, суд первой инстанции пришел к выводу, что пострадавшим, объединившимся в организацию “Стоп шлам”, надлежит выплатить компенсацию причиненного им морального вреда.
– А какой была позиция НГЗ?
– Насколько мне удалось понять позицию представителей НГЗ по данному делу, они не отрицают захоронения иностранных отходов, но заявляют, что это не является трансграничным перемещением. А в отношении токсичности и вреда от размещения отходов они занимают позицию, что этого не зафиксировано. А свою деятельность именуют “законной хозяйственной деятельностью”. Возможно, не совсем корректное сравнение, но по моему личному мнению, эта позиция звучит как классическая “не пойман – не вор”.
“Полиция преследует пострадавших, а не виновных”
– Пострадавшие заявляют, что после первого суда их начала преследовать полиция. В чем причина?
– Когда суд первой инстанции вынес решение в пользу пострадавших, буквально через три часа в реестр досудебных расследований было внесено заявление НГЗ о совершении преступления – мошенничества со стороны общественной организации “Стоп шлам”. Хотя ключевой признак мошенничества – обман, злоупотребление доверием и добровольная передача пострадавшим лицом имущества, на которое покушаются. А здесь, по мнению НГЗ и николаевской полиции, получается, что обращение в суд – это мошенничество!
Как сообщают члены организации и ее глава, перед проведением общения с представителями полиции им не высылались повестки, а людей просто поджидали возле их домов, на улице, еще где-то, проводили с ними “разъяснительные беседы”, не объясняя в каком статусе происходит такая беседа, а после этого любыми способами пытались добиться подписания такими людьми документов, не объясняя им ни значения этих документов, ни их сути, лишая возможности воспользоваться правовой помощью адвоката.
Хорошо, что Апелляционный суд отказался принимать такие “доказательства”, отказав в их приобщении к делу, по сути сведя на нет все усилия по их добыче. По моему личному мнению, которое совпадает с мнением руководства организации, такое преследование пострадавших – это месть тем, кто решился отстаивать свои права. Надеемся, что действия Нацполиции области в этом уголовном производстве будут должным образом оценены соответствующими органами.
– А полиция это дело еще расследует или уже закрыла?
– Общественная организация не является стороной по данному уголовному производству. Ее членов вызывали, пытаясь получить их показания как свидетелей, поэтому закон не предусматривает того, чтобы их уведомлять о закрытии уголовного производства. Так что такую информацию может получить только заявитель – то есть НГЗ. Что нам известно, так это то, что накануне судебного заседания в апелляционной инстанции, которое состоялось 21 сентября, полиция опять продолжила приходить к людям. Причем даже по ночам.
Мы стараемся защитить людей. Поэтому мы всегда на связи с членами организации, у них есть номера телефонов для экстренной связи с нашими адвокатами. Кроме того, люди всегда на связи с главой “Стоп шлам”, поэтому в случае новых “посещений” со стороны полиции они уже не будут вступать в какие-либо диалоги до прибытия адвоката. Как показал опыт, в присутствии представителей “Стоп Шлам” у полиции не получается провести “беседы”, полиция просто разворачивается и уходит.
“НГЗ должен платить 80 млрд гривен эконалога в год”
– Недавно организация “Стоп шлам” опубликовала данные экспертизы волос людей, живущих возле шламохранилищ. В них выявили те же элементы, что есть в красном шламе. Этот факт, по вашему мнению, является доказательством того, что НГЗ наносит вред здоровью людей?
– Безусловно, является. Люди, которые дали свои волосы на исследование – это члены нашей организации, которые проживают недалеко от шламохранилищ, – у них обнаружено, прежде всего, значительное превышение норм по алюминию и хрому.
Хром – это вообще канцероген. Это подтверждает и статистика Николаевской ОГА о резком повышении уровня онкозаболеваний за последние пять лет в одном конкретном районе. По всей области он упал на 15%, а непосредственно возле шламохранилища вырос на 22%.
Согласно выводам экспертного заключения, алюминий снижает интеллектуальный уровень. Главное отличие человека от животных – это мозг, а за счет попадания алюминия в организм интеллектуальные способности снижаются. Также был обнаружен свинец, который имеет очень негативное влияние – тормозит рост и развитие детей. Тот же алюминий может развивать деменцию, болезнь Альцгеймера.
По моему мнению, это катастрофа. И других источников, откуда это все могло бы попасть в организмы людей, поблизости нет. А алюминий и хром – это в принципе, то, из чего состоят эти отходы производства НГЗ.
– А как на это все реагирует государство?
– Государство обязано исполнять свои функции, в том числе и в природоохранной сфере. Но, как показывает международный и национальный опыт, государство часто бездействует, поэтому люди и общественность начинают защищать свои права сами. Как считает организация “Стоп Шлам”, НГЗ обязан ежегодно платить в бюджет экологический налог в сумме 80млрд. грн. и этим вопросом уже занимаются контролирующие органы. А ведь именно экологический налог должен расходоваться на природоохранные меры, среди которых присутствуют меры по уменьшению пыления шламов и их утилизации.
И я надеюсь, что наш судебный процесс сыграет свою роль. По моему мнению, когда предприятие поймет, что за игнорирование проблем людей и экологиинадо платить живыми деньгами – вот тогда загрязнитель задумается, что в своем производстве, своей деятельности надо очень срочно что-то поменять. Потому что завтра могут прийти еще 10 тысяч человек, которые будут требовать компенсаций.
“Мы добились компенсации по первому коллективному иску в Украине”
– На сегодня вы в своей позиции уверены. А было ли так с самого начала, когда ваша юридическая компанию взялась за это дело? Как вообще все начиналось?
– У нас к тому времени была успешная кампания по сопровождению первого коллективного иска, поданного в защиту экологических прав жителей Васильковщины и компенсации морального вреда, причиненного пожаром на нефтебазе. Мы добились выплаты реальных денег пострадавшим. Поэтому в нашу юридическую компанию обратилась общественная организация “Стоп шлам”, объединившая пострадавших от красного шлама. Изучив ситуацию, мы посчитали, что правовая позиция пострадавших является убедительной, и согласились их представлять.
– До сих пор украинцы знали о коллективных исках только из иностранных фильмов и сериалов. Однако есть кино и есть жизнь. Насколько подобная зарубежная практика отличается от украинской?
–Институт коллективных исков в Украине пока не развит. В законодательстве существуют две квазинормы, дающие право на подачу коллективных исков – это касается экологии (21-я статья закона “О защите окружающей среды”) и прав потребителей (закон “О защите прав потребителей). Лишь по этим двум направлениям закон четко предусматривает возможность подачи коллективных исков. Но даже по ним процессуальные действия ни в одном отечественном кодексе пока, к сожалению, не регламентированы, поэтому решающую роль играет толкование законов и их применение в судах.
В этом плане очень важным было решение Большой Палаты Верховного Суда, которое подтвердило возможность подачи и рассмотрения в судах Украины коллективных исков, определило потенциальных сторон коллективного иска. В частности, как мы считаем, Верховный Суд подтвердил, что общественная организация является полноправным и самостоятельным субъектом – инициатором коллективного иска, которая вправе действовать от своего собственного имени, но в интересах своих членов.
– Но все же сам процесс у нас отличается от западных аналогов?
– Любой юридический процесс должен быть четко регламентирован. А поскольку такой регламентации нет, то проводить аналогии не очень уместно. Хотя в Германии тоже была ситуация с иском против “Фольксваген”. На момент, когда было вскрыто мошенничество концерна с установкой программного обеспечения, которое занижало показатели выбросов вредных веществ, там, насколько мне известно, также отсутствовал полноценный институт коллективных исков. И там суд удовлетворил именно коллективный иск ряда владельцев автомобилей “Фольксваген”. Иски в Василькове и Николаеве – для Украины такая же точка отсчета, как в Германии иск к “Фольксвагену”.